Белоярская крепость в истории Алтая

Уманский А. П. Кузнецк и Алтайские остроги // Кузнецкая старина, Новокузнецк, 1999. Вып. 3. С. 3-17. Наиболее детально события связанные со строительством Белоярской крепости описал А. П. Уманский. Ниже мы приведем фрагмент из его статьи «Кузнецк и Алтайские остроги».

<…>Сооружение Бердского острога не решало проблему безопасности кузнецких волостей ввиду своей отдаленности от них, поэтому вопрос о строительстве крепости в районе устья Бии и Катуни не был снят с повестки дня. При этом главная роль при его решении отводилась Кузнецку, от властей которого исходила, по всем данным, инициатива насчет сооружения новой крепости на устье Бии и Катуни. В начале марта 1717 г. Б. А. Синявин обратился с такой просьбой к М. П. Гагарину. Еще не дождавшись ответа из Тобольска, 20 марта 1717 г., приказчику Мунгатского острога он предписывает никого из мунгатцев никуда не отпускать, переписывать всех беломестных казаков и оброчных людей, у которых есть лошади и ружья «з запасами», ибо предвидится «вскоре строение крепостей на Обе реке» (1). А 26 марта в памяти приказчику Бердского острога И. Буткееву приказывает найти в деревне Кривощекиной «трех жителей, которые б знали (как) проложить новую прямую дорогу через степь до Черни на Бийскую дорогу»: до 9 мая они должны были прибыть в Кузнецк, а предназначенные к строению крепостей должны быть вооружены (2).

Наконец, 2 апреля 1717 г. в Кузнецке был получен приказ М. П. Гагарина «вскорости на Бии и на Катуни построить город в крепком месте и посадить служилых людей и начального человека доброго, також зделать острог на Алтыне-озере, ис которого течет Бия-река, и в иных местах — на Чумыше и в ясашных волостях остроги строить же» (3).

Оперативно, буквально в течение недели, Б. А. Синявин рассылает памяти приказчикам кузнецких острогов и слобод, «чтоб все с ружьем и с запасом к строению города и острогов в половине мая были б в готовности» (4). Одновременно, сообщив томскому обер-коменданту И. И. Шербатову о поставленной перед ним задаче, Б. А. Синявин «для оберегательства» Кузнецка просит прислать томских воинов «с довольным провиантом» (5) (По царскому указу полагалось присылать по половине попеременно (6)).

Масштабы предстоящих работ требовали мобилизации всех наличных сил. Поэтому приказчики были обязаны привлечь к этому делу всех пришлых и гулящих людей. Сыну боярскому И. Винтовкину 2 мая 1717 г. было приказано переписать во всех деревнях Кузнецкого уезда и на Меретке (реке — А. У.) «для нового городового строения пришлых гулящих людей и у кого есть какого ружья — пищалей и луков, также лошадей и сколько будет — переписывать их оружье и с лошадьми, и что без ружья и бесконных расписать порознь именно, а переписные книги доставить в Кузнецк» (7).

К середине мая 1717 г. приказчики сообщили с мест о готовности их людей к строительству острогов, представили полные росписи посылаемых на стройку. Так, мунгатский приказчик В. Соколов переписал всех тюлюберских татар, беломестных казаков, оброчных и гулящих людей «у всех, у кого лошади есть». В переписи указано их количество, кто вооружен огненным боем, кто луками, сколько безоружных (8).

В росписи бердских служилых людей значился 261 человек, из них 87 беломестных казаков, 19 оброчных, много крестьян из деревень — (всего 128 человек), в том числе из чумышских — Бороздиной, Атамановой, Иродской и др. (9)

26 мая Б. А. Синявин направил в остроги и слободы приказ о сборе всех отрядов на р. Бачат к 14 июня «неотложно в намеренный путь на Обь». Сюда же, к «жилищам ясачного татарина Чабыша» должен был выйти из Кузнецка отряд кузнечан (10). И. Буткееву было предписано передать управление Бердским острогом подьячему И. Соцкому, оставить часть оброчных на охрану д. Кривощекиной, а самому с беломестными казаками «налегке» ехать к пункту сбора «через степь, вверх по Чюмышу», а случае прибытия раньше других налаживать переправу через Чумыш, построив мост или плот. Жителям бердских деревень надлежало быть в остроге «при карауле» (11).

Так как мунгатцы явно запаздывали со сборами, то 11 июня Б. А. Синявин строго приказал приказчику В. Соколову срочно передать острог пятидесятнику Т. Устюжанину, а самому лично вести людей на сборный пункт. В этом отряде было 25 конников, часть его шла водным путем; «в лотке» везли 20 пищалей и самопалов, 3 сумы с патронами, порох и пули, 23 наконечника пик, которыми следовало вооружить безоружных оброчных крестьян (12).

Тогда же, 26 мая, Синявин, повторяя просьбу о присылке томичей в Кузнецк, в отписке И. И. Щербатову писал, что из Кузнецка он отправил на «строение новой крепости на усть Бии и Катуне… 750 человек мунгацких беломестных и оброчных 150 человек, жалованных татар и выезжих белых калмыков 150 человек» (13), то есть всего 1050 человек.

Возглавить сооружение новой Бикатунской крепости было приказано сыну боярскому Ивану Максюкову, младшему брату Якова Максюкова, строившего первую Бикатунскую крепость в 1709 г. (14) Из наказной памяти И. Максюкову от 15 июня 1717 г. явствует, что в состав его военно-строительной экспедиции входили: 150 кузнецких служилых людей, 10 абинских татар, 20 «подгородных выезжих калмыков», 104 человека мунгатских беломестных казаков, казачьих детей и тюлюберских татар, меретские крестьяне, собранные Г. Винтовкиным; 260 человек из Бердского острога во главе с сыном боярским Т. Безсоновым, который только что был назначен приказчиком,. вместо покончившего самоубийством И. Буткеева (15). Таким образом, в отряде насчитывалось всего около 750 человек. Видимо, Б. Д. Синявин в отписке И. Щербатову сознательно завысил численность отряда, дабы преувеличить опасность, грозящую Кузнецку, и понудить Щербатова поскорее прислать помощь.

Кстати, до места назначения прибыли не все — с дороги бежали кузнецкие служилые люди А. Сысмин, И. Недорезов, казачьи дети М. Трошков, И. Вызов, В. Кречетов, И. Барабанов, А. Щеняев, а также «выезжие» телеуты Бехтень Шадыбодоев, Ч. Меогошев, Т. Боянов, И. Кочконаков (16).

На вооружении отряда состояло «две пушки медных, две больших железных, к ним 160 ядер и дроби железной два пуда, шесть пушек малых железных же, к ним 320 ядер», пороху пушечного «одиннадцать пуд 20 фунтов, ручного 16 пудов 13 фунтов, свинцу 5 пудов». В экипировку отряда было включено и 5 полковых знамен (17).

Выбор места для новой крепости был предоставлен И. Максюкову, но оно должно было отвечать ряду условий — «дабы были те места хлебопахотные и всяких угодий приволны». На «угожем месте» надлежало «строить новую деревянную рубленную крепость четвероугольную з башни с поспешением и зделать городовому строению чертеж» (18).

В новой крепости полагалось оставить 90 кузнецких и бердских служилых, знамя, две больших железных пушки с 80 ядрами к ним, 3 малых железных пушки с 230 ядрами, 1,5 пуда железной дроби, 5 пудов пушечного и 7 пудов 15 фунтов ручного пороху, 2 пуда свинца (19).

В последующие годы здесь должны были служить по 50 служилых из Бердска попеременно, приказчиком нового острога был назначен сын боярский Степан Серебренников (20).

В памяти И. Максюкову Б. А. Синявин большое внимание уделил безопасности отряда во время похода и строительства острога: рекомендовано было, если место для постройки острога будет занято сильным неприятелем, то следовало стоять «ополчась» и ждать помощи из Кузнецка; в случае встречи его на правобережье Оби — «итти войною», «воинский промысел чинить»; при появлении калмыцких посланцев с протестами против действий отряда доказывать, что «та земля вверх по Оби реке по левую сторону и до Алтына озера царского величества» — «нашего великого государя», «держать» их «за крепким караулом» «вместо аманатов»; во время пути и сооружения острога жить с «великим опасением», держать в постоянной боевой готовности оружие, иметь «отъезжие караулы», вести постоянную разведку, стараясь брать «языков», от которых узнавать о военных планах джунгар (21). В памяти И. Максюкову прямо указывалось, что острог надо строить на р. Бие (22).

Из сборного пункта сводный отряд выступил 16 июня 1717 г. (23) Через чернь и отроги Салаира он вышел на Калмыцкую дорогу — на правый берег р. Бехтемир (правый приток Бии) и по нему до Бии. Однако вопреки чаяниям, ни на Бии, ни на устье Бии и Катуни И. Максюков не нашел подходящего места. В своей отписке, позже отправленной М. П. Гагарину, он писал: «А по досмотру на Усть Бии Катуне удобных мест крепких к городовому строению нет. И хлебопахотной земли и сенных покосов вблизости малое число» (24). Это явно противоречило сведениям об угодьях этого района, о которых сообщало «Описание Сибири» 1683 г. Скорее всего, И. Максюков просто побоялся большой отдаленности устья Бии и Катуни от Томска и Кузнецка и, наоборот, большой близости к Джунгарии и решил поискать более безопасное место. Он спустился по течению Оби до Белого Яра на обской протоке (Усмар-курьи) чуть ниже современного Барнаула.

«А усмотрел я с служилыми людьми угодное место к городовому строению над рекою Обью ниже Катунского устья верст шездесят — Белый Яр высокой, длиною 900 сажен, поперег 110 сажен. И от того яру свернув в сторону Усмар-курья и от вершины курьи болото, из того болота источено до нижнего конца яру течет з Обь» (25). Вот на этом месте И. Максюков построил крепость, получившую название Белойрской. Она была «рубленой деревянной, мерою длиною и поперек 20 сажен, по углам 4 башни и под башнями жилье — 4 избы, а посреди крепости казенный анбар, где держать пороховую и всякую казну» (26). Местоположение крепости в военном отношении было действительно удобным. Кроме того, сообщал И. Максюков, «…в близости того города хлебопахотных мест и сенных покосов и лесу угодного и рыбных ловель и всяких угодий предо(во)л(ь)но» (27). Не случайно многие из строителей захотели остаться в Белоярском остроге на постоянное жительство, и Б. А. Синявин разрешил Максюкову (ставить таких «охотников» из числа бердских и мунгатских жителей (28). <…>

По материалам проекта «Белоярская крепость — российский форпост на Алтае»

Источники

1. РГАДА — Ф. 1134. — Оп. 1 — Д. 8 — Л. 4,4 об.
2. Там же. — Д. 8. — Л. 7,7 об.
3. Там же — Д. 7 — Л. 13.
4. Там же — Л. 13, 1306.
5. Там же. — Л. 1306. 7 мая он повторил свою просьбу (Там же. — Л. 25).
6. Там же, — Д. 7, — Л. 25, 25 об.
7. Там же. — Д. 8, — Л. 9 об., 10.
8. Там же — Д. 7. — Л. 29 об., 32, 33-35.
9. Там же — Л. 34-35 об., 38, 38 об, 39, 40.
10. Там же — Д. 8, — Л. 13, 1306.
11. Там же.
12. Там же — Л. 32, 35. 35 об.
13. Там же. — Д. 7. — Л. 44, 44 об.
14. Там же. — Д. 8 — Л. 37.
15. Там же — Л. 38, 39 об.
16. Там же — Д. 7 — Л. 88-91.
17. Там же. — Д. 8. — Л. 38.
18. Там же. — Л. 38 об.
19. Там же. — Л. 40 об, 41.
20. Там же. — Л. 40-41.
21. Там же — Л. 38 об. — 40.
22. Там же. — Л. 38.
23. Там же. — Л. 43.
24. Там же. — Л. 42.
25. Там же.
26. Там же.
27. Там же.
28. Там же — Л. 47, 48.

Донесение И. Максюкова По истории строительства крепости необходимо сделать некоторые комментарии:

1. Донесение И. Максюкова о строительстве Белоярской крепости датируется 15 июля 1717 г. (РГАДА, ф. 1134, оп. 1, д. 8, л. 42.) Эту дату можно и считать временем основания Белоярской крепости.

2. Как пишет Ю. С. Булыгин: «Возможно, определенное влияние на выбор места оказало наличие где-то близ него заселья, заведенного служилым человеком Федором Криницыным-Кривощеком. Именно к Кривощекину „заводу“ должен был привести из Бердского острога людей в помощь И. Максюкову сын боярский Тимофей Безсонов» (Булыгин Ю. С., 1996, с. 43). Федор Криницын-Кривощек был первопроходцем в Верхнем-Приобье он занимался организацией торговли с телеутами и ойратами. По приказам воевод Томского острога осуществлял разведку в верховьях Оби. Он основал вскоре после 1703 года первое русское поселение на территории будущего Новосибирска — деревня Кривощековская, которая сразу же стала одним из центров русско-телеутской торговли (Миненко Н. А., 1990, с.23). В 1716 г. Федор Криницын-Кривощек основал новую деревню недалеко от построенной позже в 1717 г. Белоярской крепости.

Литература

Булыгин Ю. С. 280 лет со дня сооружения Белоярской крепости //Страницы истории Алтая. 1997 г. Календарь памятных дат. Барнаул, 1996. с. 43-44.
Миненко Н. А. По старому Московскому тракту. Новосибирск, 1990. 184 с. С. 23.
Уманский А. П. Кузнецк и Алтайские остроги // Кузнецкая старина, Новокузнецк, 1999. Вып. 3. С. 3-17.