Гарнизон Белоярской крепости

Рис. 1. Русские служилые люди начало XVIII в. Новоалтайский городской краеведческий музей. Экспозиция. Весной 1717 г. по приказу сибирского губернатора князя М. П. Гагарина кузнецким воеводой Б. А. Синявиным была начата подготовка по строительству крепостей в Барнаульско-Бийском Приобье. Практически все остроги обязаны были выделить людей на строительство крепостей. Мобилизовались и крестьяне из многих деревень, подведомственных Кузнецкому острогу (Уманский А. П., 1999, с. 3-16).

Кузнецкий городской голова конных городовых казаков дворянин Иван Максюков являлся командиром отряда строителей. Иван Максюков, опытный полководец, руководил многими походами против ойратов и телеутов, командовал в нескольких боевых столкновениях, занимался сбором ясака с северных алтайцев (Уманский А. П., 1980, с. 175, 177,178).

Из-за высокой военной угрозы отряд для строительства крепости собрали довольно внушительный. Он насчитывал около 750 человек и состоял из 150 кузнецких служилых людей (в основном это были конные и пешие городовые казаки, но сюда же включались и пушкари), 10 служилых абинских татар (кузнецких татар), 20 подгородних (выезжих) телеутов, 104 беломестных казаков, казачьих детей, оброчных крестьян и тюлеберских татар ведомства Мунгатского острога, меретские крестьяне, собранные Г. Винтовкиным. (Уманский А. П., 1999, с. 14-15; Булыгин Ю. С., 1997, с. 12). Уже на месте строительства крепости с отрядом И. Максюкова соединилась группа беломестных казаков и оброчных крестьян из Бердского острога, возглавляемая сыном боярским Тимофеем Безсоновым в количестве 260 человек (Булыгин Ю. С., 1996, с. 44; Миненко Н. А., 1990) (Рис.1).

Рис. 2. Пушки XVII в. В состав отряда, видимо не случайно, вошли казаки и крестьяне из Бердского и Мунгатского острогов, построенных незадолго до Белоярской крепости, в 1716 и 1715 гг. соответственно, как люди уже имеющие опыт по строительству оборонительных сооружений.

На вооружении отряда состояли «две пушки медных, две больших железных, к ним 160 ядер и дроби железной два пуда, шесть пушек малых железных же, к ним 320 ядер», пороху пушечного «одиннадцать пуд 20 фунтов, ручного 16 пудов 13 фунтов, свинцу 5 пудов». Соединению строителей крепостей было придано 5 знамен (Уманский А. П., 1999, с. 15) (Рис.2).

Рис. 3. Макет Белоярской крепости на 1717 г. Новоалтайский городской краеведческий музей. 16 июня 1717 г. отряд строителей из пункта сбора в верховьях реки Чумыша двинулся по р. Бехтимир и Бии для строительства крепостей. И уже 15 июля 1717 г. И. Максюков докладывал о постройке крепости (Уманский А. П., 1999, с. 14-16; Булыгин Ю. С., 1996, с. 44). Т. е. крепость была построена очень оперативно, всего за один месяц, причем с учетом дороги, которая заняла, вероятно, более недели (Рис.3).

Рис. 4. Знамя гарнизона Албазинского острога (Приамурье). Первый гарнизон крепости составил отряд во главе с первым Белоярским приказчиком дворянином Степаном Серебрянниковым. В него входили: служивых людей 25 человек, мунгатских беломестных казаков 10 человек, абинских служилых татар 5 человек, бердских Беломестных казаков 30 человек, оброчных крестьян и гулящих 20 человек — всего 90 человек. Им были переданы: знамя, две пушки больших железных, ядер к ним 80, три пушки малых железных же, к ним ядер 230, да дроби железной полтора пуда, пороху пушечного полтора пуда, ручного 7 пуд 15 фунтов с деревом, свинцу два пуда (РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. л. 39; Булыгин Ю. С., 1996, с. 43) (Рис.4).

Рис. 5 Страница из наказа первому приказчику Белоярской крепости с. Серебренникову. РГАДА. О функциях гарнизона новой крепости можно судить из наказа кузнецкого воеводы Синявина первому приказчику Белоярской крепости Степану Серебренникову.

Серебренникову приказывалось «ведать… в новопостроенном городе судом и расправою», воинский снаряд держать в готовности, держать посменные постоянные караулы, высылать разведку, держать для срочных посылок трех человек на заводных лошадях. С. Серебренникову вменялось в случае, если караулы найдут калмыков (джунгаров или телеутов), которые кочуют на правой стороне Оби вблизи крепости — определять их количество и если их будет немного, то напасть на них, брать языков и узнавать планы их военных набегов на русские поселения. В случае если калмыки переправятся на правый берег р. Оби к Белоярской крепости и захотят перейти в российское подданство, следует брать от них аманатов (заложников) и содержать их в крепости «под крепким караулом». Для жительства отвести им место в 10 и более верстах от крепости.

Из этого наказа следует, что Россия считала правобережье Оби уже своей территорией и намерена была отстаивать права на эти земли. Тот же контекст представлен и в наказе И. Максюкову: при появлении калмыцких посланцев с протестами против действий отряда ему предписывалось доказывать, что «та земля вверх по Оби реке по левую сторону и до Алтына озера царского величества» — «нашего великого государя».

С. Серебренникову приказывалось принимать «пришлых гулящих разных городов людей», так как людей в его распоряжении было немного (Рис.5).

Рис. 6. Реконструкция внешнего облика русских воинов в Сибири XVII в.: 1 — служилый воин из Якутского острога; 2 — казак из Восточной Сибири; 3 — казачий атаман из Средней Сибири. Реконструкция Л. А. Боброва. По: Бобров Л. А., Худяков Ю. С. Опыт изучения защитного вооружения русских воинов XVI — XVII вв. в Сибири // Культура русских в археологических исследованиях. Омск, 2005. с. 268-275. Рис. 1. В конце наказа говорилось: «Будет ты своею оплошкою и нерадением оной город неприятелю хотя с принуждением отдашь или за какими мирными договорами без указу Великого государя уступишь, как и прежде отдан острог контайшенным калмыкам (джунгарам) на усть Бии и Катуни (Бикатунский острог), и за то ты и оставшиеся служилые люди, которые с тобою, все казнены будут…» (РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. Л. 43-45) (Рис. 6).

Рис. 7. Воины XVII-XVIII вв. Центральная Азия. 1 — ойрат; 2 — кашгарец; 3 — джунгарский офицер; 4 — халхасский феодал в доспехах цинского офицера. Реконструкция Л. А. Боброва. По: Бобров Л. А. Вооружение и тактика восточных и западных монголов в эпоху позднего средневековья (XVII в.) // Историко-культурное наследие Северной Азии. Барнаул, 2001. с. 11-19. Рис. 2. Таким образом, в обязанности гарнизона Белоярской крепости входила охрана границы, зашита русских поселений вблизи крепости, разведка, обеспечение внутреннего порядка на подведомственной территории (исполнение полицейских функций), поддержание путей сообщения, организация связи и внешнеполитическое представительство Российского государства.

В районе строительства крепости летом 1717 г. было неспокойно. Уже в начале июля С. Серебренников отправил 8 служилых людей на лодках вверх по р. Оби на разведку. Казаки напротив устья р. Алея натолкнулись на двух калмыков и забрали у них лошадей (РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. Л. 25). 20 июля 1717 г. неподалеку от крепости, на левом берегу Оби, служилые люди из Белоярской крепости в количестве 50 человек, посланные туда для разведки, имели стычку с калмыками. В результате 4 человека из отряда казаков были убиты. (РГАДА Ф.1134. Оп 1. Д.8. Л.28; Уманский А. П., 1995, с. 191; Булыгин Ю. С., 2000, с. 7). После этого случая М. П. Гагарин запрещает С. Серебрянникову посылать многочисленные военные отряды через реку Обь. «А будет людям трата, и за то ты казнен будешь смертью, чтобы такими посылками не потерять города». Уже в конце лета в августе 1717 г. разведчики из Белоярской крепости не обнаружили телеутов южнее Белоярского острога (Огурцов А. Ю., 2007, с. 42-43). После ухода телеутов и монголов в Джунгарию 1718-1719 гг., в Барнаульском Приобье становится спокойнее. Так, в сентябре 1718 г. русская разведка добрались до устья Чарыша, где тоже не заметили кочевников. «Никаких воинских людей и приходов и подъездов не видать,» — сообщили они наверх своему руководству. Но все равно в первые годы существования Белоярская крепость находилась в районе повышенной военной опасности. В 1717-1719 гг. недалеко от Белоярской крепости в районе устья р. Алей находились кочевья телеутов и калмыков.. Серебренников в 1719 г. пишет, что поблизости от его крепости живут «Контайшина владения черные и белые калмыки» — джунгарские подданные монголы и телеуты (Уманский А. П., 1995, с. 191) (Рис.7).

Как отмечает Ю. С. Булыгин, в отличие от гарнизона Бикатунской (Бийской) крепости, который состоял из 50 городовых казаков и сменялся каждые полгода, гарнизон Белоярской крепости был постоянным и, в основном, состоял из беломестных казаков (Булыгин Ю. С., 1997, с. 14). Хотя по данным А. П. Уманского казаки в Белоярской крепости также должны были сменяться из Бердского острога (Уманский А. П., 1999, с. 14-16). По всей видимости, большинство Беломестных казаков в Белоярской крепости переселись именно из Бердского острога. Об этом свидетельствует челобитная жителей Белоярской крепости от 15 февраля 1718 года, направленная ими в Кузнецкую воеводскую канцелярию. В ней, в частности, сказано: «В прошлых годех пришли мы из разных городов в Кузнецкий уезд в Бердской острог… а в прошлом 1717 году по указу… построен вновь город Белоярской, и ныне мы в том городе живем и служим по тому городу службы…» (Миненко Н. А., 1990, с. 23).

Рис 8. Колывано-воскресенский горный округ в 40-60—х гг. XVIII в. Составлена Ю. С. Булыгиным. ЦХАФ АК Ф. Р-1765. Оп. 1. Д. 56. Л. 4. Неясно, когда из Крепости были выведены городовые казаки и служилые татары, которые первоначально находились в гарнизоне.

Как отмечает Ю. С. Булыгин, в переписи 1719 г. в ведомстве Белоярской крепости было учтено 316 душ мужского полу, в том числе 67 беломестных казаков, 55 казачьих детей, 173 оброчных крестьянина, 21 душа разночинцев и их детей. Оброчные крестьяне жили в деревнях, а казаки и казачьи дети в крепости и ее ближайшей округе. Было записано 95 дворов и в них 311 душ мужского пола. В самой Белоярской крепости учтены дворы 4 пушкарей, 1 писаря, 1 пятидесятника и Беломестных казаков, их детей и родственников — всего 46 дворов и 143 души мужского полу. Это были беломестные казаки и казачьи дети, служившие без государева жалованья за безоброчное пользование землей (Булыгин Ю. С., 1996, с. 44; Он же, 1997, с. 14).

После уменьшения военной опасности, откочевки телеутов и джунгаров в Западную Монголию в 1718-1719 гг. и постепенном заселении алтайского правобережья долины р. Оби, кроме военной, одной из основных функций Белоярской крепости, становится административная. Крепость находилась в центре района, который в этот период активно заселяется. Приказчики Белоярской крепости организуют жизнь на новых территориях, присоединенных к России. Здесь образуется несколько населенных пунктов (Рис.8).

Рис. 9. Калмык. Гравюра из книги Н. Витзена конца XVII века. По: Бородаев В. Б., Демин М. А., Контев А. В. Рассказы по истории Алтайского края. Барнаул, 1997. Ч. 1. 224 с. Рис. 30. На какое-то время Белоярская крепость становится одной из баз по организации поиска рудных месторождений на Алтае. Так как отмечает И. В. Щеглов в 1723 г., образчики руды, найденные в районе Колыванского озера, были доставлены «в слободу Белоярск, где находились тогда несколько сведущих в горном искусстве разведчиков, состоявших на жаловании у Демидова». (Щеглов И. В., 1993, с. 120).

Несмотря на уменьшение военной опасности, столкновения русских людей, проникавших на левобережье р. Оби и кочевников продолжались. Здесь можно привести подборку фактов боевых столкновений между русскими и кочевниками, свидетельствующих о необходимости военной охраны новой южной границы на Северном Алтае, собранную А. Ю. Огурцовым. «Летом 1723 г. в город Кузнецк прибыл раненый барабинский татарин, сообщивший о нападении киргиз-кайсаков (казахов) на барабинские ясачные волости и о намерении атаковать Чаусский острог, расположенный на восточном фланге стратегического сухопутного пути, ведущего в Восточную Сибирь (будущий Московский тракт). В июне 1721 г. русские бугровщики разбили и ограбили толпу телеутов за рекой Катунью. Русские власти распорядились найти и наказать виновных. Весной 1725 г. у алманщика Терсека, вставшего лагерем на устье Чарыша на левом берегу Оби, крестьяне отогнали 20 лошадей. И вновь кузнецкий воевода полковник Б. Серединин распорядился отыскать и покарать виновных. В том же году многочисленная группа алтайцев нападает на русских крестьян в районе реки Ануя, угнав ночью 11 лошадей, „а по утру… на зоре стали… стрелять ис пищали…“, убили и ранили несколько человек». 30 июля 1727 г. неизвестные «воровские люди» убили трех бердских крестьян в Кулундинской степи и, разделившись на три отряда, двинулись в русские пределы. Возможно, они же в количестве 100 человек атаковали крестьянский обоз, идущий из Тобольска в Кузнецкий уезд. Неприятели отогнали у крестьян всех лошадей, отобрали телеги «со шкарпом и убили из артели 3-х человек». Русские власти сочувствуют потерпевшим крестьянам, но убедительно просят их воздержаться от нападений на кочевников и запрещают им передвигаться в пограничной зоне без паспорта и тем более переправляться через Обь «под страхом немалого штрафа» (Огурцов А. Ю., 2007, с. 44-45) (Рис.9).

В 1728 г. в гарнизоне Белоярской крепости состояло 68 беломестных казаков «Служим мы по Белоярску всякие Его императорского Величества Службы: на караулах стоим и в проезжих станицах бываем непрестанно…». Казаки находились при караулах в крепости и несли патрульную службу. Кроме этого по 27 человек из них по сменно с 1726 года отправлялись охранять «Колыванские медные заводы господина дворянина Демидова» (РГАДА Ф. 517. Оп. 1. Д. 15. Л. 376; Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, с. 33).

Рис. 10. Казах и калмык. В 1728 г. киргиз-кайсаки (казахи) напали на строящийся Колывано-Воскресенский завод Демидова, «и двух человек ранили копьями, а у часовых пять лошадей отбили с седлами…» угнали 370 лошадей. Руководитель строительства Никифор Клеопин бросил стройку и укрылся в деревне Усть-Чумышской, близ Белоярской крепости. Как выяснилось позднее, в нападении участвовало лишь 17 казахов. И это столкновение являлось обычным для того времени примером набега кочевников на соседей. Этот случай показывает, что служба белоярских беломестных казаков была довольно опасна и обременительна (Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, с. 38; Булыгин Ю. С., 2000, с. 5-23) (Рис.10).

Рис. 11а. Фузеи и самопалы. Ручное огнестрельное оружие русских. XVI-XVIII вв.
Рис. 11б. Фузеи и самопалы. Ручное огнестрельное оружие русских. XVI-XVIII вв. О военном значении Белоярской крепости свидетельствует список на январь 1728 г. оружия и воинских припасов, имевшихся на вооружении у беломестных казаков:

«2 пушки больших длиною по 2 аршина и 77 ядер; 3 пушки малых по 3 четверти и 233 ядра; 3 фузеи, 5 пищалей гладких, 7 самопалов и 27 кремней пищальных; пороху пушечного 4 пуда 35 фунтов без четверти; ручного пороху 6 пудов 31 фунт 1 четверть; свинцу полтрети пуда; знамя войсковое, барабан, тридцать аршин фитилю» (РГАДА Ф. 517 Оп. 1. Д. 15. Л.11,12) (Рис.11).

Жизнь и службу гарнизона Белоярской крепости можно представить из описания службы беломестных казаков по описанию Чаусского форпоста. Судя из росписи казачьих «служб» за 1759 год, в Чаусском остроге из беломестных казаков: 4 человека содержали «караул в остроге под башнею у колодников», 85 находилось в работе «у розковки негодных старых дощаников», 64 были «у караула состоящих на Чеусе реке» казенных судов, 120 — «у содержания зимовий» на Тарско-Томском участке Московского тракта, 30 — «у караула ж на Бурлинском соляном и других лежащих к нему озерах», 1 —при «содержании Чеуского острогу артиллерии». Таким образом, кроме караульных функций, по охране арестованных, вооружения и других припасов, демидовских заводов и рудников, несению службы в разъездах, беломестные казаки обеспечивали содержание зимовий, ямов, ремонту казенных судов, мостов, переправ, и пр. (Миненко Н. А., 1990, с. 26-27).

Рис. 12. Офицер драгунского полка. 1732-1742. В начале 30-х гг. XVIII в. гарнизон крепости оставался прежним, несмотря на то, что обстановка на юго-западных границах и отношения с Джунгарией были довольно напряженными. Правительство только ограничивалось грозными приказами обороняться имеющимися силами. Так в 1733 г. кузнецкого ведомства казачьему голове Максюкову «… в пограничных городах крепости и в уездах и в слободах остроги, где какие имеются, а ныне обветшали чинить неукоснительно тутошним казакам и прочим людям, которые в подушный оклад не положены, и сделать вкруг городов и крепостей так же и в слободах при острогах рвы и укрепить палисадом и рогатками и пушки все поставить в удобные места, где им стоять надлежит и батарей поделать удобныя также и вкруг посадов, которые за городом окопать рвы и поставить надолбы и рогатки и от приходу неприятельских людей иметь крепкую предосторожность» (РГАДА Ф. 248, Оп. 7, Д. 473. Л. 124-125об.).

Впервые регулярные части в гарнизоне Белоярской крепости появляются в июле 1738 г., после очередного обострения отношений между Россией и Джунгарией, что послужило поводом для усиления гарнизонов Белоярской и Бийской крепостей. В эти крепости была передислоцирована одна рота драгунского полка, образованного по указу Сената от 7.09.1736 г. в 1737 году из дворян, детей боярских и городовых казаков городов Тобольска, Тюмени, Верхотурья. Долгое время этот гарнизонный драгунский полк в документах носил название «Новоучрежденный» и только в 1764 г. был переименован в полевой Колыванский драгунский полк. Командовал выдвинутым в Бийскую и Белоярскую крепости отрядом количестве 100 человек поручик Петр Фадеев (Рис.12).

Рис. 13 Рядовой драгунского полка. 1732-1742. Ему поручалось драгун и казаков, продолжавших служить в гарнизонах крепостей «никуда не роспускать, и иметь в крепости денно и ночно отъезжие караулы как воинский артикул повелевает». Сразу же по прибытии в Бийскую крепость или прямо с дороги П. Фадеев должен был отправить 30 драгун в Белоярскую крепость. Кроме драгун у П. Фадеева в подчинении была команда из 50 кузнецких казаков во главе с пятидесятником Т. Бессоновым, строившем в 1717 г. Белоярскую крепость. Эти казаки должны были быть распределены в Бийский и Белоярский остроги, а также в Малышевскую слободу. (Огурцов А. Ю., 2007, с. 44-45). В 1739 г. в Кузнецк были передислоцированы еще две роты Новоучрежденного драгунского полка в количестве 200 человек. Командовал всеми драгунами в Кузнецком уезде майор Яков Карпович де Граве (Деграве). Он должен был расставить воинские отряды в наиболее опасных местах. Вместе с кузнецким воеводой майором Шапошниковым он должен был привлечь к обороне российских границ крестьян и других обывателей из приграничных деревень и обеспечить огнестрельным оружием тех, у кого его не было (РГАДА Ф. 248. Оп. 113. Д. 67. л. 5-7; Огурцов А. Ю., 2007, с. 44-45; Исупов С. Ю., 1999, с. 234; Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, с. 71, 124) (Рис.13).

Рис. 14 Кузнецкая линия с обозначением этапов ее существования. Составлена А. Ю. Огурцовым. По: Огурцов А. Ю. На Кузнецкой линии // Кузнецкая старина. Новокузнецк, 2007. Вып. 9. С. 40-67. Рис. 1. По всей видимости, кроме драгун и кузнецких городовых казаков Белоярской крепости в этот период в состав гарнизона входили и беломестные казаки. Так, по данным на 25 августа 1744 г., которые приводит Г. Н. Потанин, в Белоярском форпосте гарнизон насчитывал 109 человек при 2-х орудиях (Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, с. 93). Здесь вероятно кроме драгун были учтены и беломестные и городовые казаки.

Как отмечает А. Ю. Огурцов, в 1738-1745 гг. «Старая Кузнецкая оборонительная линия проходила по р. Оби и состояла из следующих оборонительных пунктов: Малышевская слобода, д. Касмалинская, Белоярская крепость, Бийский острог, Новикова деревня. Между этими точками линия охранялась разъездами. Эта оборонительная линия была разделена на несколько участков. Первый находился между Малышевской слободой и Белоярским острогом. «Конные отряды драгун и казаков выходили из этих пунктов навстречу друг другу и встречались на полпути в Касмалинской деревне на реке Обь. Каждый разъезд проходил примерно по 67 верст в одну сторону, не считая обратного пути. Вторая дистанция — Белоярский острог — Бийский острог, расстояние 241 верста. Оба разъезда съезжались на устье реки Чарыша. Патрулирование по этим отрезкам было организовано по высокому левому берегу. В летнее время существовала и третья дистанция между Бикатунским острогом и Новиковской деревней (70 верст) и далее, вплоть до Кузедеевского караула» (Огурцов А. Ю., 2007. с. 48-49) (Рис.14).

Рис. 15. Укрепленные лини юга Западной Сибири. По: Малолетко А. А., Малолетко А. М. Воинство Алтайского горного округа (1726-1917 гг.). Томск, 2001. 232 с. Рис. 18. С переброской в 1745 г. на Иртышскую и Кузнецкую линии регулярных полков, здесь образовалась Иртышская группировка войск. В 1746 г. командовал крепостными гарнизонами полковник Зарин. Ему был переподчинены и подразделения Новоучрежденного драгунского полка, размещавшиеся на Кузнецкой линии. Продолжал командовать драгунами уже к тому времени подполковник де Граве (Деграве). Непосредственно драгунами в Белоярской крепости командовал капитан Григорий Васильев, а затем поручик Степан Волков. Кроме обычных функций по охране подведомственной территории и поддержанию внутреннего порядка, драгуны из Белоярской крепости охраняли Барнаульский завод. В 1746 г. команды по 10 человек во главе с унтер-офицерами посменно привлекались «для караулу в Барнаульский завод» (ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 12. Л. 105-105об., 185-187об.; 250-251об. 260-260об.; 272) (Рис.15).

По мнению А. Ю. Огурцова, в результате сооружения Катунской и Ануйской крепостей и появления Барнаульского завода предположительно в 1745-1746 гг. прекратилось осуществление караульной службы по старой Кузнецкой лини, вдоль реки Оби между Малышевской слободой, Белоярским острогом и Бийской крепостью (Огурцов А. Ю., 2007. с. 48-49). Белоярская крепость с этого времени уже находится глубоко в тылу и уже не имеет первоначального оборонительного значения.

Серьезные изменения в положении казаков, находившихся на службе в Белоярской крепости произошли после принятия в 1747 г. заводов Демидова в собственность императора и приписки к заводам всех деревень ведомства Белоярской слободы. Как отмечает Ю. С. Булыгин, после этого беломестные казаки Белоярской крепости с этого времени теряют свой статус и переходят в разряд приписных крестьян. (Булыгин Ю. С., 1997, с. 14).

Уже в 1748 г. бригадир А. Беэр предложил перенести крепость на Барнаульский завод, ссылаясь на указ Елизаветы Петровны о принятии «на нас» заводов А. Демидова на Алтае: «…к тому ж оную крепость ныне по силе вышепомянутого Высочайшаго Ея Императорскаго Величества имянного указу надлежит перенесть на здешней завод, ибо оная состоит не на удобном и песчаном месте и тако тогда тамо жителей никого не будет» (Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII- начало XX) стр. 19-20). Но это предложение так и не было реализовано.

После очередного обострения внешнеполитической обстановки в 1750 г. Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства дало распоряжение приказчику Белоярской судной избы описать состояние Белоярской крепости, с целью оценки ее военно-стратегических возможностей. От приказчика Белоярской слободы пришел ответ, что «Белоярская крепость и около оной крепости палисад весьма обветшали, ров, надолбы и рогатки весьма песком обнесло також и на батареях и башнях крышки все погодами разбило». (ЦХАФ АК Ф. 1, Оп. 1, Д. 88. Л. 5). Белоярскому приказчику было приказано восстанавливать укрепления в крепости силами обывателей Белоярской слободы «ибо та крепость построена и надобна к осторожности от неприятеля, и той слободы обывателям и, несомненно, ту крепость нынешним летом исправить и к тому находящимся в той слободе приказчику и старосте крайнее прилежание иметь» (ЦХАФ АК Ф. 1, Оп. 1, Д. 88. Л. 15 об −16). Неизвестно, был ли позднее произведен ремонт крепости.

В 1750-х гг. гарнизон в крепости, еще оставался. Так в 1751 г. при смене драгун в гарнизоне Белоярской крепости Колывано-Воскресенское горное начальство, не разрешило новой команде из 26 драгун и 2-х капралов из 10 роты драгун, размещаться в д. Чесноковке и других близлежащих пунктах. Каптенармус Иван Кожевников пишет, что строения в Белоярской крепости разрушены, нет казарм, складов, конюшен и просил разместить драгун в дд. Юдиной (будущем с. Белоярск) и Кармацкой. На это С. Христиани ответил, что казарм и других строений в крепости достаточно, чтобы разместить драгун. А если необходимо произвести ремонт, то его следует делать собственными силами. И к тому же отметил, что воинский устав предписывает военным проживать в крепостях и форпостах (ЦХАФ АК Ф. 1, Оп. 1, Д. 101, Л. 550-558 об). Кроме того, Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства неоднократно извещалась старостой Белоярской слободы о том, что расквартированные в частных домах военнослужащие причиняют крестьянам «немало обид, и чрез то де им приходит разорение» (ЦХАФ АК Ф. 1, Оп. 1, Д. 101, Л. 330-330 об). (рис. Драгуны).

Рис. 16. Пушка трехфунтовая. XVIII в. По: Бородаев В. Б., Контев А. В. У истоков истории Барнаула. Барнаул, 2000. 336 с. Рис. 43. В Ведомости вооружения Белоярской крепости сказано, что на 1753 г. из артиллерии имелись две 2,5-фунтовые пушки на лафетах и две 5-лотовые на лафетах и один лафет (ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 24. Л. 310). Судя по всему, на вооружении в крепости оставались те же орудия, которые были приданы гарнизону изначально в 1717 г. Еще в 1755 г подполковник Беспалов требовал, чтобы смотрители артиллерии из Белоярской крепости прекратили постоянные отлучки из города (РГАДА Ф. 517. Оп 1. Ч. I. Д. 515). Таким образом, артиллерия и артиллерийская команда в Белоярской крепости оставались еще довольно долго (Рис.16).

Рис. 17. Фрагмент «Сибирской генеральной карты» 1765 г. По: Бородаев В. Б., Контев А. В. Исторический атлас Алтайского края. Картографические материалы по истории Верхнего Приобья и Прииртышья (от античности до начала XXI в). Барнаул, 2006. 136 с. Стр. 76. Точной даты прекращения функционирования Белоярской крепости в архивных источниках историкам найти, пока не удалось. Как отмечает Ю. С. Булыгин, последнее упоминание в документах о Белоярской крепости относится к 1759 году (Булыгин Ю. С., 1996, с. 44).

Видимо, крепость, как опорный военный пункт и административный центр прекращает свое существование в конце 1750-х — начале 1760-х гг. Возможно, это произошло в 1761 г., когда на заводы Колывано-Воскресенского ведомства была передана артиллерия с кузнецкой линии. Армия передала заводам артиллерию и артиллеристов, «…которые находились в крепостях Кузнецкой и Колыванской линий». Воинские команды были усилены: из местных армейских гарнизонных частей откомандированы четыре пехотные роты и одна рота драгун (Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, с. 80).

В списке регулярных и нерегулярных войск, располагавшихся на Кузнецкой и Колыванской линиях в 1762 г., Белоярская крепость уже не упоминается (Малолетко А. А., Малолетко А. М., 2001, Табл. 4,5). Хотя на «Сибирской генеральной карте» 1765 года, Белоярская крепость еще показана, но, не исключено, что на этой карте отражена уже устаревшая информация (Бородаев В. Б., Контев А. В., 2006, с. 76). На карте, датированной 1771 г., Белоярской крепости уже нет и показано село Белоярское уже на месте современного п. Белоярск, недалеко от слияния Большой и малой Черемшанок (Рис.17).

По материалам проекта «Белоярская крепость — российский форпост на Алтае»

Источники

РГАДА Ф. 248, Оп. 7, Д. 473. Л. 124-125об.
РГАДА Ф. 248. Оп. 113. Д. 67. л. 5-7
РГАДА Ф. 517. Оп. 1.Ч. I. Д. 15. Л. 376
РГАДА Ф. 517. Оп 1. Ч. I. Д. 515
РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. Л. 25
РГАДА Ф. 1134. Оп 1. Д.8. Л.28
РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. л. 39
РГАДА Ф. 1134. Оп.1. Д. 8. Л. 43-45
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 12. Л. 105-105об., 185-187об.; 250-251об. 260-260об.; 272
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 24. Л. 310
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 88. Л. 5
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 88. Л. 15 об -16
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 101. Л. 330-330 об
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 101. Л. 550-558 об

Литература

Булыгин Ю.С. 280 лет со дня сооружения Белоярской крепости //Страницы истории Алтая. 1997 г. Календарь памятных дат. Барнаул, 1996. С. 43-44.
Булыгин Ю.С. О роли разных групп населения России в присоединении и освоении Алтая // Алтайский сборник. Барнаул, 1997. Вып. XVIII. С. 7-18.
Булыгин Ю.С. Пути-дороги Алтая в XVIII в. //Алтайский сборник. Вып. XX. Барнаул, 2000. С. 5-23.
Исупов С.Ю. Основные моменты истории Отдельного Сибирского корпуса в первой половине XVIII в. // Вопросы истории археологии и истории Южной Сибири. Барнаул, 1999. С. 234.
Малолетко А.А., Малолетко А.М. Воинство Алтайского горного округа (1726-1917 гг.). Томск, 2001. 232 с.
Миненко Н.А. По старому Московскому тракту. Новосибирск, 1990. 184 с.
Огурцов А.Ю. На Кузнецкой линии // Кузнецкая старина. Новокузнецк, 2007. Вып. 9. С. 40-67.
Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII-XVIII веках. Новосибирск, 1980. 296 с.
Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII- первой четверти XVIII века. Барнаул, 1995. Ч. 2. 222 с.
Уманский А.П. Кузнецк и Алтайские остроги // Кузнецкая старина, Новокузнецк, 1999. Вып. 3. С. 3-17.
Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882 гг. Сургут, 1993. 464 с.