Белоярская крепость. Местоположение. Устройство. Внешний вид. Основания для реконструкции.

Пороховой погреб

Рис. 1. План порохового погреба в Бийской крепости по плану 1750 г. Известно, что в Белоярской крепости в 1717 г. имелся амбар «…где держать пороховые и всякие казны». На планах Бийской крепости 1748 и 1750 гг. показан пороховой погреб и отдельно цейхгауз (Рис. 1).

Рис. 2. Пороховой погреб в Саянском остроге. Реконструкция Г. К. Скобелева. По: Скобелев Г. К. Саянский острог как памятник археологии // Культура русских в археологических исследований. Омск, 2002. с. 137-141. Не исключено, что и в Белоярской крепости был пороховой погреб. Г. К. Скобелев реконструировал такое сооружение в Саянском остроге. Погреб представлял собой постройку высотой более 3 м, большая часть которой была углублена в землю. На поверхности возвышался только скат крыши и коридорообразный выход, покрытый сверху дерном (Рис. 2) (Русские остроги…, 2003, с. 17).

Похожая постройка изображена и на планах Бийской крепости, здесь показан коридорообразный выход, возможно в виде пандуса, откосы крыши. Погреб, аналогичный по размерам и конструкции можно реконструировать и в Белоярской крепости.

Двор приказчика

Судя по описанию Г. Ф. Миллера на 1734 г., в крепости находились дом приказчика, судная изба и магазины (Миллер Г. Ф., 2003, с. 72). Какой-либо другой информации об этом здании нет. Довольно хорошее описание двора приказчика известно для Чаусского острога (Миненко Н. А., 1990, с.25). Двор приказчика в Чаусском остроге так же находился внутри крепости и состоял из нескольких построек: «в нем строения: горница с казенкою, изба черная, меж ими сени, у горницы и у избы двери на крюках железные; во дворе скоцкая изба, по нижнюю сторону горницы клеть, под клетью погреб, промеж клети и горницы сени, и с тех сеней выход забран в заплот досками в пояс, промеж выходом баня с предбанником, под горницею подвал; двор забран в заплот, против горницы подвал с выходом» (Миненко Н. А., 1990, с.25). Эти материалы можно взять за основу для реконструкции двора приказчика Белоярской крепости.

Рис. 3. Срубная двухэтажная связь в с Катанда. XIX в. Двор приказчика в Чаусском остроге представлял собой типичную избу-связь, широко распространенную в Сибири в первой половине XVIII в. (Липинская В. А., 1996, с. 97; Скрябина Л. А., 1997, с. 53; Шелегина О. Н., 1992, с. 46-51). У этого строения имелся подклет в документах XVIII в. часто именовавшийся «подвалом» (Григоричев К. А., Федоренко О. А., Щеглова Т. К. , 1998, с. 224; Шелегина О. Н., 1992, с. 62-63), в данном случае — это «подвал под горницей». Подклет был, вероятно, невысоким, 4-6 венцов бревен, как это было распространено в лесостепной зоне Западной Сибири (Шелегина О. Н., 1992, с. 62-63). (Рис. 3)

Рис. 4. Способ рубки сруба «в обло», с чашами в нижних и в верхних бревна. Наиболее распространенный для Верхнего Приобья в XVIII — XIX вв. способ рубки «в обло», «в угол» или «чашу» (Липинская В. А., 1996, с. 99; Шелегина О. Н., 1992, с. 32) (Рис. 4).

Рис. 5. Фасад лазаретной кухни в Бийской крепости. Начало XIX в.
Рис. 6. Фрагмент плана Бийской крепости 1750 г. АГКМ НВФ № 389. Такой же способ рубки представлен на планах деревянных жилых и хозяйственных строений XVIII в. в Бийской крепости, Тигерекском форпосте и др. (Шелегина О. Н., 1992, рис. 3; АККМ АГКМ НВФ № 388, 389; ЦХАФ АК Ф.50. Оп. 11. Д. 246-248) (Рис. 5, 6).Подобный вариант формирования срубов можно применить и для реконструкции срубных домов и других строений в Белоярской крепости.

Рис. 7. Фасад лазаретной кухни в Бийской крепости. Начало XIX в. Рис. 45. Изба с бревенчатым фронтоном на «самцах». По: Скрябина Л. А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII — начало XX вв.). Кемерово, 1997. Все камеры избы-связи располагались по продольной оси. Стены сеней между, горницей, избой и клетью формировались из выпусков продольных бревен противоположных срубов, щель между которыми заделывалась тесиной. Ширина сеней обычно не превышала 2-3 м (Скрябина Л. А., 1997, с. 53). Таким образом, изба-связь Чаусского приказчика имела пять камер, горницу, разделенную дощатой перегородкой «казенкой», черную избу, клеть и двое сеней между ними. Жилыми, «теплыми» помещениями с печами были горница и изба «черная», «холодная» клеть использовалась для хранения наиболее ценного имущества. Подвал — подклет указан только под горницей. Но, вероятно, подклет был под всеми камерами связи, так как они обычно находились на одном уровне. Так, под клетью у Чаусского приказчика имелся погреб, тоже, вероятно, находившийся в подклете, как это зафиксировано в похожих строениях (Скрябина Л. А., 1997, с. 53; Шелегина О. Н., 1992, с. 62-63).

Дома — связи на Юге западной Сибири в XVIII в. обычно крылись на два ската (Скрябина Л. А., 1997, с. 53). Подобную крышу с бревенчатым фронтоном на самцах необходимо использовать и при реконструкции усадьбы Белоярского приказчика. Она изготавливалась следующим образом: бревна — самцы боковых сторон сруба постепенно укорачивались, до образования треугольных бревенчатых фронтонов (Шелегина О. Н., 1992, с. 33-34)(Рис.7).

Рис. 8. Изба-казарма Кызымского острога. Реконструкция Крадина Н. П. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 158. В зажиточных домах в первой половине XVIII в. крышу крыли драницами (колотыми досками) или топорным тесом. Пиленый тес стал распространяться только с появлением пильных мельниц во второй половине XVIII в. (Шелегина О. Н., 1992, с. 34-35). Его укладывали в два слоя, чтобы верхний закрывал стыки нижнего. Наверху устанавливали конек из двух досок или выдолбленного бревна — «охлупня» (Скрябина Л. А., 1997, с. 50, Шелегина О. Н., 1992, с. 34). Для большей зрелищности, горницу, находившуюся в центральной части срубного дома-связи, можно сделать выше остальных построек, под отдельной двухскатной крышей, как это, например, реконструируется для избы — казармы Кызымского острога (Крадин Н. П., 1988, рис. 158) (Рис. 8).

Рис. 9. Крыша с «курицами». Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». Как отмечает Л. А. Скрябина, особенностью двухскатных самцовых крыш в Притомье были широкие свесы — далеко выступающие от стен края. Подобные же свесы можно увидеть и на избе-казарме в Кызымском остроге (Крадин Н. П., 1988, рис. 158). Здесь же представлен и еще один характерный элемент для крыш бревенчатых построек Западной Сибири — «курицы» — жерди с крючковатыми концами, крепящиеся к стропилам, крючки использовались для установки боковых желобов, которые поддерживали на крыше доски, не прибитые гвоздями (Шелегина О. Н., 1992, с. 34, Крадин Н. П., 1988, рис. 158) (Рис. 9).

В верхний венец «черповой» врубали посередине матку — балку, служащую для поддержки перекрытия потолка, которое изготавливали из полубревен или досок, сверху которых засыпался слой земли для утепления. Пол настилали на лаги — поперечные балки у нижних венцов. Пол делали из толстых плах или полубревен, нижней круглой стороной укрепленных на лагах. (Крадин Н. П., 1988, рис. 158; Скрябина Л. А., 1997, с. 50). В полу горницы и клети сделаны входы на нижний ярус подклета в подвал и погреб. Наиболее ранний вариант подобных входов представлен в виде «голбца» — дощатого ящика, перекрывавшего вход в подполье (Шелегина О. Н., 1992, с. 73).

Рис. 10. Косящное окно. Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». При реконструкции размеров жилых камер можно опираться на данные по раскопкам приказной избы Умревинского острога — 7,4×7,6 м. (Бородовский А. П., 2002, с.258-265; Он же, 2005, с. 414-416; Бородовский А. П., Горохов С. В., 2007, с. 73). Размеры командирского дома в Бийской крепости 1750 г. 15×6 м. Но здесь он представлен 4-х камерной постройкой. Исходя из этого, общую ширину дома можно оставить в пределах 6 м, длину центральной камеры — горницы представить в пределах 6 м., длину двух сеней установить среднюю — 2,5 м, длину боковых камер обозначить по 5 м. Таким образом, общая длина дома-связи будет равна 21 м.

При реконструкции фасада здания можно опираться на реконструкцию избы-казармы в Кызымском остроге и планы фасадов жилых помещений для гарнизона Бийской крепости второй половины XVIII в. Высоту дома приказчика в Бийской крепости можно сделать такой же, как у избы-казармы Кызымского острога, где также представлен небольшой подклет. С главного фасада в горнице и «черной» избе следует расположить по 1 волоковому окну. С торцовых сторон избы и клети — небольшие окна, такие, как представлены на реконструкции в Кызымском остроге (Крадин Н. П., 1988, рис. 158).

Окна и их проемы делались волоковые, колодные и косящные (Скрябина Л. А., 1997, с. 51). (Рис. 10)

Рис. 11. Дверь. Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». В начале XVIII в. преобладали волоковые окна, вырубленные в одном или двух смежных бревнах, в небольшой раме закрывающиеся задвижной доской (Шелегина О. Н., 1992, с. 36). Окна в домах были небольшие, 50–70 см высотой, квадратной и иногда круглой формы. (Шелегина О. Н., 1992, с. 36). Для изготовления окон в первой половине XVIII в. применялась слюда, которая в Сибири добывалась в достаточном количестве. Зимой окна затягивались пленкой из хорошо очищенной «брюшины» крупнорогатого скота. И только в конце века появляются стеклянные окна (Бородина Е. М. ,2004; Шелегина О. Н., 1992, с. 36, 69). Для реконструкции дома белоярского приказчика следует использовать волоковые спаренные оконца, без какого- либо декоративного убранства, как это представлено на проектах начала XVIII в. образцовых домов С. Ремезова (Шелегина О. Н., 1992, с. 34).

Дверные проемы делались небольшими — ниже человеческого роста, с высокими порогами. Двери сбивали из толстых плах (Скрябина Л. А., 1997, с. 51; Липинская В. А., 1996, с. 100). Двери в доме Чаусского приказчика были «на крюках железных» (Миненко Н. А., 1990, с.25). (Рис. 11)

Рис. 12. План постройки дома земского управителя конец XVIII в. По: Шелегина О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. Рис. 3. Следует реконструировать и два крыльца (одно парадное), взяв за основу крыльцо избы-казармы Кызымского острога (Крадин Н. П., 1988, рис. 158), а другое, заднее, в виде простой лестницы с перилами. Расположение крылец в доме сходной планировки можно увидеть на плане дома земского управителя в Колывано-Воскресенском горном округе конца XVIII в. (Шелегина О. Н., 1992, рис. 3) (Рис. 12).

Печи в горнице и черной избе дома Чаусского приказчика были различны. В горнице находилась «белая» печь — вариант русской печи с трубой, изба — вторая жилая камера — топилась по черному (Миненко Н. А., 1990, с.25). Реконструировать печи в доме приказчика следует как традиционные русские печи, характерные для Западной Сибири XVIII-XIX вв., детально описанные в литературе (Шелегина О. Н., 1992, с. 34; Липинская В. А., 1996, с. 101-102; Скрябина Л. А., 1997, с. 57-58; Григоричев К. А., Федоренко О. А., Щеглова Т. К. , 1998, с. 224-227). Остатки русской «белой» печи с кирпичной трубой, срубным опечком на сваях, были раскопаны в приказной избе Умревинского острога. А. П. Бородовским и С. В. Гороховым, была предложена реконструкция печи (Бородовский А. П., Горохов С. В., 2007, с. 69-73, рис. 2). Ее можно использовать при воссоздании интерьера дома приказчика в Белоярской крепости, изменив высоту опечка, обычно в домах русских в Западной Сибири он представлял собой платформу на столбах и возвышался над полом на 0,7-1 м (Скрябина Л. А., 1997, с. 57). Печи нужно реконструировать две. Одну из них — безтрубную «черную, курную», другую «белую» — с трубой тягой. Соответственно, в горнице при реконструкции «следует вывести трубу» высотой 70 см (около 1 аршина). Над черной избой можно показать деревянный дымник, оканчивающийся дырчатой будочкой с отверстиями по бокам, покрытой на два ската (Корчагин П. А., 2001, с. 150, Рис. 20; Шелегина О. Н., 1992, с. 38). Предусмотреть здесь же еще одно волоковое окошечко выше других, через которое, в основном, и шел дым.

Рис. 13. Реконструкция усадбы Верхотурского мещанина. 1828 г. Реконструкция Е. К. Елымбаев и П. А. Корчагина. По: Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001. Рис. 20. Для реконструкции планировки двора приказчика можно использовать данные по воеводской усадьбе Верхотурья и дома мещанина конца XVII — XVIII вв., исследованных П. А. Корчагиным (Корчагин П. А., 2001, с. 146-148). Им предложена графическая реконструкция дома мещанина с надворными постройками, во многом сходная с описанием двора Чаусского приказчика (Корчагин П. А., 2001, Рис. 20, с. 150). Здесь также можно увидеть избу-связь, хлев, баню (Рис. 13).

Рис. 14. План бани усадьбы земского управителя конец XVIII в. По: Шелегина О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. Рис. 3. «Изба скоцкая» представляла собой рубленое помещение — конюшню или хлев для содержания скота в зимнее время. Остатки конюшни, судя по находкам подков, раскопаны в Верхотурье. (Корчагин П. А., 2001. с. 147-148). Размеры конюшен были следующие — 1,5-2 сажени (3-4 м) и в плане 2-2,5 сажени (4-5 м). Крыши были как односкатные, так и двухскатные, крытые тесом, дерном или корой.

Баня с предбанником была пристроена к клети. Планировку бани можно увидеть на плане дома земского управителя в Колывано-Воскресенском горном округе конца XVIII в. (Шелегина О. Н., 1992, рис. 3,9). (Рис. 14)

Рис. 15. Ворота крестьянской усадьбы. Архитектурно-этнографический музей «Тальцы».
Рис. 165. Ворота крестьянской усадьбы. Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». Двор и выходы из сеней забраны в заплот. Варианты заплотов в заборах хорошо видны на фотографиях музея крестьянского быта в с. Шушенское Красноярского края. Ворота в описании двора Чаусского приказчика отсутствуют, но вероятнее всего они были. За основу реконструкции ворот во дворе приказчика Белоярской крепости можно взять реконструкцию двора воеводы в Верхотурье (Корчагин П. А., 2001, рис. 19). Как отмечает В. А. Липинская, ворота делались широкие, с калиткой и крышей — навесом (Липинская В. А., 1996, с. 104). Много вариантов ворот уже XIX в. можно увидеть в музеях деревянного зодчества «Тальцы», «Ангарская деревня», «Шушенское». (Рис. 15, 16) Двор приказчика в Белоярской крепости стоит сделать небольшим, так как площадь крепости совсем невелика.

Судная изба

Рис. 17. План полкового штаба и училища в Бийской крепости начало XIX в. По описанию Г. Ф. Миллера, в Белоярской крепости на 1734 г. располагалась судная изба (Миллер Г. Ф., 2003, с. 72). Есть описание судной избы, существующей на 1772 г. и проектируемого нового ее здания в Малышевской слободе. Имевшаяся «земская изба и при ней караульная камора… шириною и поберег только семи с половиною аршин… » уже не справлялась с увеличившимся количеством крестьян. И поэтому управитель Малышевской слободы предложил построить новое здание: " …покои немалые; в одном месте, токмо с перерубами: Iе — судейской, 2е для письма пищикам збору подушной казны и расположения на крестьян заводских работ, 3е под полагание письминных дел, 4е денежной казны. А нынешние малые следуют употребить под содержание колодников…" (ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 592. Л. 158-158 об.). Предлагалось построить дом с перерубами, усложненный вариант пятистенка. Как отмечает О. Н. Шелегина, избы с перерубами — пятистенки в Западной Сибири строились уже с XVIII вв. (Шелегина О. Н., 1992. с. 32). Погожее здание на проектируемую Малышевскую земскую избу — дом командира можно увидеть на плане Бийской крепости. Здесь представлено так же здание с перерубами, где имеются четыре камеры. План сходного здания земского управителя опубликован О. Н. Шелегиной (Шелегина О. Н., 1992, рис. 3). За основу реконструкции земской избы в Белоярской крепости следует взять план командирского дома Бийской крепости. Фасад здания можно восстановить на основе плана канцелярии и полкового штаба Бийской крепости и других похожих построек конца. XVIII — начала XIX вв. (АГКМ НВФ № 391-393, 396,398-399). (Рис. 17)

Соляной амбар, хлебные магазины

Рис. 18. План и фасад хлебного магазина в форпосте Тигирецком к. XVIII в. ЦХАФ АК Ф. 50. Оп. 1. Д. 746. Как в Белоярской, так и Бийской крепостях в первой половине XVIII в. были соляные амбары и магазины — амбары для хранения хлеба и прочего. Амбары и склады возводились в традиционной манере и особенно не отличались от обычных хозяйственных построек, использующихся крестьянами. На юге Западной Сибири амбары были срубными под двускатной тесовой крышей на самцах. Наружный скат крыши выступал вперед, образуя навес над входом, прорубленным в широкой стене. В качестве предохранения от влаги, срубы ставили на стойках. Перед дверью часто настилали деревянные мостки. В амбарах обязательно стелили пол. Внутри сооружались закрома (Скрябина Л. А., 1997, с. 61). За основу размеров срубов амбаров и их расположения внутри крепости можно взять опять же план Бийской крепости, где располагалось три амбара — цейхгауз, соляной амбар и упряжной амбар. Фасады похожих зданий конца XVIII — начале XIX увидеть на планах цейхгауза, порохового архива в Бийской крепости, хлебного магазина и овсяника в Тигирекском форпосте (ЦХАФ АК. Ф. 50. Оп. 11. Д. 746, 747; АГКМ НВФ 395,400). (Рис. 18)

Конюшни

Как и в любом другом поселении XVIII столетия в Белоярской крепости имелись и конюшни. Об их наличии упоминается в переписке командования новоучрежденного драгунского полка и Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства. В ноябре 1751 г. каптенармус И. Кожевников и капитан Сухарев просили И. С. Христиани разместить 10-ю драгунскую роту не в самой крепости, а в близлежащих деревнях, мотивируя свою просьбу тем, что крепостные строения (дома, амбары, конюшни и сараи) обветшали, в связи с чем негде жить драгунам, негде размещать лошадей, хранить оружие и амуницию (ЦХАФ АК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 101. Л. 551-552, 554-556).

Рис. 19. Фасад конюшни в форпосте Тигирецком к. XVIII в. ЦХАФ АК Ф. 50. Оп. 1. Д. 746. Конюшни показаны и на плане Бийской крепости 1748 и 1750 гг. Так же как и амбары, конюшни строили в традиционной манере, характерной для подобных построек в Западной Сибири. Остатки конюшни XVII в., судя по находкам подков, раскопаны в Верхотурье. Сруб был возведен с применением нескольких плотницких приемов. Бревна скреплялись в лапу и в забирку, конюшня имела двери в западной и восточной стенах (Корчагин П. А., 2001. с. 147-148). Планы фасадов конюшен сохранились для конца XVIII — начала XIX вв. в Бийской крепости и форпосте Тигирецком (ЦХАФ АК. Ф. 50. Оп. 11. Д. 746). Все эти данные можно взять за основу при реконструкции конюшен Белоярской крепости. Расположить их можно вдоль одной из тыновых стен. (Рис. 19)

Церковь

Рис. 20. Церковь Зашиверска. Начало XVIII в. По: Окладников А. П., Гоголев З. В., Ащепков Е. А. Ащепков Древний Зашиверск. Древнерусский заполярный город. М., 1977. с. 46. Г. Ф. Миллер в 1734 г. отмечает, что рядом с Белоярской крепостью находилась церковь. Судя по документам, церковь была построена между 1729 и 1734 гг. В 1729, как сообщается в одном из документов, ни в Бийске, ни в Белоярской крепости церквей не было. А уже в 1734 г. Г. Ф. Миллер отмечает: «… внизу возле реки, построено много частных домов вместе с церковью, посвященной святым апостолам Петру и Павлу» (Миллер Г. Ф., 2003, с. 72).

О конструкции церкви нам почти ничего неизвестно. Но, как считает большинство исследователей, церкви в Сибири XVII — XVIII вв. строились по сходным канонам. Наиболее простой формы православные храмы возводили как клетские, так и с прирубами и перерубами (Бородина Е. М., 2004). Первые обычно представляли собой два или три рядом поставленных сруба. Церкви с перерубами обычно имеют наиболее высокий и широкий центральный сруб — средний храм (кафалион), к которому прирубались с торцовых сторон еще два сруба — алтарная часть и притвор или трапезная. Наиболее ярким образцом церквей подобного типа является храм в Зашиверске (Рис. 20).

Рис. 21. Крыша храма крытая «лемехом». Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». Судя по плану 1750 г., похожая трехчастная планировка храма представлена и в церкви Бийской крепости. По всей вероятности, по планировке похожий Петропавловский храм был и в Белоярской крепости.

Деревянные храмы в Сибири XVII — XVIII вв. имели двускатные крыши и надстройки. Первый ярус надстроек составляли висячие четвереки или шестереки — четырехугольные или шестиугольные срубы над крышей — бочки — шестиугольные или восьмиугольные срубы. По завершениям на надстройках храмы делятся на шатровые и многоглавые или купольные. Главы, главки, маковки сибирских церквей имели луковичную форму и обивались «чешуею крестовою», «лемехом» — деревянной чешуеобразной «черепицей». (Рис. 21)

Так как во второй половине XVII в. строительство шатровых храмов было запрещено, по официальной версии из-за частых попаданий в такие церкви молний,. поэтому, вероятнее всего, в Белоярской и Бийской крепостях храмы были купольными — многоглавыми (Бородина Е. М., 2004; Русские остроги…, 2003, с. 35).

Таким образом, при реконструкции храма в Белоярской крепости, следует использовать трехчастную планировку — центральная часть с двумя прирубами. За основу основной реконструкции можно взять храм Зашиверска, только вместо шатрового завершения предусмотреть купольное.

В 1746 г. бригадир А. Беэр предложил построить при Барнальском заводе новую Петропавловскую церковь и так как, по его мнению, Белоярскую крепость следует перенести в Барнаул, всю церковную утварь и священников следует из Белоярской слободы перенести в новую церковь. То есть, церковь в Белоярской крепости предлагалось закрыть (Кривоносов Я. Э., Скворцова Т. В., 2001. с. 5-6; Контев А. В., 1998., с. 31-32; Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII — начало XX) стр. 19-20). Но, судя по документам, еще в 1750-е гг. церковь в Белоярской слободе (при Белоярской крепости) еще существовала. О ней есть упоминания в документах 1751, 1752 гг. (Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII — начало XX) стр. 30, 34 (ЦХАФ АК. Ф.1. Оп.1. Д.45. Л. 120; Ф.26. Оп.1. Д.82. Л.56)).

Часовня

Рис. 22. Илимская церковь Казанской Богоматери. Архитектурно-этнографический музей «Тальцы». В Белоярской и Бийской крепостях на 1729 г. еще не было церквей, но были построены часовни. На планах Бийской крепости 1748 и 1750 гг. в центре крепости построена часовня, возможно, похожее здание было и в центре Белоярской крепости.

Наиболее полно сохранившаяся часовня, по форме планировки напоминающая часовню в Бийской крепости, сохранилась в Илимском остроге (музей «Тальцы»). Это культовое сооружение предлагается взять за основу реконструкции часовни в Белоярской крепости. (Рис. 22)

Рис. 23. Фасады и план церкви Казанской Богоматери в Илимске. Реконструкция А. Ю. Майничевой По: Майничева А. Ю. Деревянные церкви Сибири XVII века: формы, символы, образы. Новосибирск, 1999. Рис. 25. Довольно подробно часовню из Илимского острога описывает А. Ю. Майничива: «Здание выполнено в срубной технике, с креплением в чашу, входная же западная часть образуется выпусками сруба, состыкованными с конструкцией взаплот, имеющей вертикальные стойки и горизонтальную заборку между ними. Крыльцо перекрыто двускатной кровлей — палаткой. Покрытие бочки лемехом контрастирует с плоскостями стен и простой конструкцией звонницы, стойки которой опираются на перерубы и стойки заплота. Повалы четверика и стройные пропорции бочки придают силуэту церкви утонченность и легкость, сближая форму бочки с традиционным завершением храма луковичной главой. Церковь увенчана главкой, звонница — небольшой маковицей с крестом» (Майничева А. Ю., 1999). (Рис. 23)

Культовое здание из Илимского острога и взято за основу при реконструкции часовни Белоярской крепости.

Жилая застройка

Судя по описанию Г. Ф. Миллера, в1734 г.: «внизу, возле реки, построено много частных домов» (Миллер Г. Ф., 2003, с. 72). Но, в районе Белоярского мыса нет удобного места внизу у реки в пойме для постройки домов. В этой связи возникает вопрос о наличии большого количества жилых построек рядом с Белоярской крепостью. Об этом говорит и Ю. С. Булыгин (Булыгин Ю. С., 1996. с. 43-44). Также, исходя из содержания документов 1750 г. о переводе нового отряда драгун Новоучрежденного драгунского гарнизонного полка в Белоярскую крепость, видно, что солдаты на постое размещались в д. Чесноковке и предлагалось поселить их также в деревнях Кармацкой и Юдина (будущий поселок Белоярск) (ЦХАФ АК Ф. 1, оп. 1, д. 101, л. 550-558 об). То есть, в 1750 г. в районе самой крепости крестьянских дворов, по видимости, уже не было. Но, не исключено, что первоначально какое-то жилье рядом с крепостью появилось. Поэтому мы предлагаем рядом с крепостью реконструировать несколько построек традиционной крестьянской архитектуры. Причем, если все здания в самой крепости будут представлять собой новоделы, то для придания большей музейной значимости, аутентичности, следует перенести из других населенных пунктов, расположенных по близости, подлинные жилые и хозяйственные постройки проселка и расположить их рядом с крепостью. К сожалению, деревянных построек XVIII в. найти вряд ли удастся. Но крестьянские избы постройки XIX в., выполненные в традициях сибирского деревянного зодчества предшествующих периодов, найти можно. Пятистенки, с крышей на матицах — бревенчатом фронтоне сохранились в с. Кислуха. Отдельные хозяйственные постройки, в том числе баня, топящаяся по черному, сохранились в с. Кармацкое. Еще более поздние варианты крестьянской архитектуры представлены более широко. При создании данного раздела музейной экспозиции можно использовать положительный опыт музеев деревянного зодчества Сибири — Архитектурно-этнографическом музее «Тальцы»; Историко-этнографический музей-заповедник «Шушенское», музей «Ангарская деревня».

Ограду построек в проектируемом музее следует сделать в виде заплота, как это было описано у Г. Ф. Миллера. Наиболее удачные варианты заплота можно увидеть в крестьянских усадьбах в Историко-этнографическиом музее-заповеднике с. «Шушенское».

В целом, при реконструкции облика Белоярской крепости, хотелось бы достигнуть результатов, когда посетитель может наглядно представить внешний вид сибирских острогов XVIII в., чтобы создалось впечатление о завершенности общего вида деревянного оборонного сооружения.

По материалам проекта «Белоярская крепость — российский форпост на Алтае»

Источники

АГКМ НВФ № 391-393, 396,398-399
АГКМ НВФ 395,400
ЦХАФ АК Ф. 1. Оп. 1. Д. 592. Л. 158-158 об.).
ЦХАФ АК. Ф. 50. Оп. 11. Д. 746, 747; ЦХАФ АК Ф.50. Оп. 11. Д. 246-248
ЦХАФ АК. Ф.1. Оп.1. Д.45. Л. 120; Ф.26. Оп.1. Д.82. Л.56
ЦХАФ АК Ф. 1, оп. 1, д. 101, л. 550-558 об

Литература

Бородина Е. М. Особенности традиционной культуры казачества Западной Сибири. дис. канд. Культурологи. Кемерово 2004.
Бородовский А. П. Археологические исследования Умревенского острога // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2002.с. 258-265.
Бородовский А. П. Исследования приказной избы Умревенского острога // Археологические открытия 2004 г. М., 2005 с. 414-416.
Бородовский А. П., Горохов С. В. Реконструкция печи приказной избы Умревенского острога // Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае. 2006 г.: Археология, этнография, устная история. Барнаул, 2007. с. 69-73.
Булыгин Ю. С. 280 лет со дня сооружения Белоярской крепости //Страницы истории Алтая. 1997 г. Календарь памятных дат. Барнаул, 1996. с. 43-44.
Григоричев К. А., Федоренко О. А., Щеглова Т. К. Очерки по архитектуре сельских поселений Алтайского района, по полевым исследованиям 1994 г. // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. Барнаул — Алтайское, 1998. с. 203-245.
Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII- начало XX) стр. 19-20
Контев А. В. 250 лет с начала строительства первой церкви в Барнауле. Барнаульский хронограф. Календарь Знаменательных и памятных дат. 1998. Барнаул. 1998. с. 31-35. с. 31-32.
Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001.
Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. 192 с.
Липинская В. А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII- начало XX века. М., 1996. 269 с.
Майничева А. Ю. Деревянные церкви Сибири XVII века: формы, символы, образы. Новосибирск, 1999.
Миллер Г. Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г. // Кузнецкая старина. Новокузнецк, 2003. Вып. 5. с. 63-86.
Миненко Н. А. По старому Московскому тракту. Новосибирск, 1990. 184 с.
Русские остроги XVIII века на территории Новосибирской области. Новосибирск, 2003. 42 с.
Скрябина Л. А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII- началоXX вв.). Кемерово, 1997. 130 с.
Шелегина О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. 252 с.