Белоярская крепость. Местоположение. Устройство. Внешний вид. Основания для реконструкции.

Как отмечает П. А. Корчагин, строительство острогов в Сибири было «типовым» и общий вид, пропорции башен и других фортификационных элементов многих острогов были сходными. По его мнению, в XVII в. в Енисейске сложилась «школа» строителей сибирских острогов, «… характеризующаяся единством пропорций и модульной основы в компоновке сооружений» (Корчагин П. А., 2001. с. 97).

Поэтому для реконструкции внешнего вида башен и других оборонительных сооружений привлекаются материалы по сохранившимся башням конца XVII — нач. XVIII вв., изображения укреплений XVII — XVIII в., данные археологических раскопок и варианты современных реконструкций башен и стен.

Размеры бревен для реконструкции всех оборонительных сооружений приняты как 22,5 см — так называемый «пятивершковый стандарт», применявшийся для строительства острогов того времени (Корчагин П. А., 2001. С. 97).

Белоярская крепость, судя по описаниям, представляет собой основной тип острога конца XVII — начала XVIII вв. в Сибири — «четырехугольная крепость с глухими башнями по углам и одной, проезжей, в середине стены, обращенной к дороге» (Крадин Н. П., 1988, с. 74-75).

Угловые башни

Рис. 1. Наугольная глухая и Воскресенская башни (Реконструкция П. А. Корчагина и Е. А. Угрюмовой). По: Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001. Рис. 10.
Рис. 2. Покровская и глухая (Реконструкция П. А. Корчагина и Е. А. Угрюмовой). По: Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001. Рис. 13,14. Как отмечает Н. П. Крадин, башни Сибирских острогов обогащали силуэт деревянного оборонительного сооружения и служили доминантами, активно способствуя сложению облика города-крепости. Сочетание оборонительных, хозяйственных, культовых и эмоционально-художественных функций в башнях делало их универсальными сооружениями, занимающими главное положение в композиционной структуре укрепленного деревянного города (Крадин Н. П., 1988, С. 75).

Угловые башни Белоярской крепости, вероятно, были стандартными, обычными для острогов, построенных в Сибири в конце XVII — начале XVIII вв. В плане они имели четырехугольную форму, так же как и угловые башни Бийской крепости, показанные на планах 1748 и 1750 гг. Размеры в плане башен Бийского и Белоярского острогов, вероятно, так же были близки. В Бийской крепости длина и ширина стен башни примерно составляли 4 сажени — около 8, 4 м. Высота башен сибирских острогов различна. Но, в большинстве случаев, примерно соответствует пропорциям и зависит от ширины башни. За основу пропорций башен, высоты ее ярусов мы взяли реконструкции башен XVII —XVIII вв. Верхотурья предложенные П. А. Корчагиным (Корчагин П. А., 2001, рис. 10,15). (Рис. 1, 2 Корчагин)

Рис. 3. Фрагмент башни Якутского острога с выступающим обламом. Пропорции предлагаемых к реконструкции башен близки к четырехугольным башням Усмани, так же имевших размеры в плане 4×4 сажени. «Основной сруб поднимался в высоту на сорок венцов из бревен толщиной 23-25 см, над ним нависал облам, состоящий из пяти венцов. Внутри башен были устроены по два моста с лестницами, а наверху — шатер…» (Крадин Н. П., 1988, С. 58,59). В предлагаемых реконструкциях башен Белоярской крепости основной сруб в высоту имеет так же 40 венцов. Облам сделан несколько выше — 11 венцов. Подобной высоты обламы с огненным боем имели многие башни Сибирских острогов, в том числе в Мангазее (Рис. 3, 4) (Крадин Н. П., 1988. С. 98,99).

Рис. 4. Мангазея. Давыдовская башня. Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. Рис. 99. Вместе с четырехскатной крышей и шпилем башни на реконструкции Белоярской крепости имеют высоту 13,6 м, что в общем близко к сходным по размерам башням Сибирских острогов такого же типа. Практически все башни сибирских острогов аналогичных размеров имели по три яруса, разделенных двумя перекрытиями из бревен или полубревен. Что и было воспроизведено на реконструкции.

Рис. 5. Облам по: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988.
Рис. 6. Облам по: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. Во всех сохранившихся башнях Сибирских острогов конструктивное устройство срубных обламов однотипно (Крадин Н. П., 1988, СМ. 28-31). Облам представляет собой как бы второй, небольшой высоты, сруб, поддерживаемый консольными выпусками последних венцов основного сруба башни. В башне он устраивается по всему периметру. Обламная часть башен и срубных стен отстояла от стен нижнего сруба на 15-25 см, образуя щель по всему периметру башен или вдоль прясел стен. Через эти щели поражали противника, подошедшего вплотную к стене. Высота облама чаще всего не превышала одной сажени (Рис. 4-6).

Рис. 7. Конструкция крыши угловой башни Мангазеи: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. Рис. 102.
Рис. 8. Внутренний вид шатра башни Якутского острога рубленного вреж. Облам реконструируемых башен имеет высоту 1, 25 м — состоит из 11 венцов. С двух наружных сторон башни прорублены два волоковых окна — бойницы для артиллерийских орудий 30×40 см. Подобные же бойницы предусмотрены на 2 ярусе. На всех ярусах предусмотрены бойницы для ручного огнестрельного оружия по 3-5 на одну внешнюю сторону башни. Размеры отверстий подквадратных по форме, нижняя и боковые плоскости которых скошены для удобства стрельбы и увеличения фронта обзора и обстрела предусмотрены в пределах восьми-десяти сантиметров. (Крадин Н. П., 1988, ил. 24-27).

Крыша башен Белоярского острога, как у большинства четырехугольных башен сибирских острогов была четырехскатная, шатровой формы. Основным несущим конструктивным элементом являлся вертикальный столб, крепящийся по центру последнего перекрытия башни (Рис. 7, 8) (Крадин Н. П., 1988, рис. 89, 102; Сибирские остроги…, 2003, с. 21-22).

Рис. 9. Крыша Зашиверской церкви. По: Окладников А. П., Гоголев З. В., Ащепков Е. А. Ащепков Древний Зашиверск. Древнерусский заполярный город. М., 1977.
Рис. 10. Доска полица из Алазейского острога (северо-восток Якутии). По: Русские остроги XVIII века на территории Новосибирской области. Новосибирск, 2003. Рис. 17-1. В Сибирских острогах XVII — XVIII вв. крышу обычно крыли топорным тесом или драницами (колотыми досками). Тес укладывали в два слоя, чтобы верхний закрывал стыки нижнего. (Скрябина Л. А., 1997, с. 50, Шелегина О. Н., 1992, с. 34). Дощатое покрытие крыш башен следует предусмотреть и при реконструкции башен Белоярского острога. Часто края тесин крыши оформляли фигурными врезками (Рис. 9, 10)

Рис. 11. Варианты окончаний шпилей на крышах Башен: По Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 13-16. Практически каждую башню сибирских острогов венчал шпиль — фигурно оформленный конец центрального несущего столба крыши выступающий вверх. Часто шпиль был увенчан прапором — флажком, выполненным из дерева или металла или фигурой двуглавого орла. (Крадин Н. П., 1988, рис. 13-16) (Рис. 11).

Рис. 12. Дверь в одну из башен Якутского острога.
Рис. 12а. Дверь и крыльцо северо-западной угловой башни Братского острога. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 130. Различные варианты шпилей можно предусмотреть и на башнях Белоярского острога.

В башнях предусмотрено по два дверных проема на первом и втором ярусах. Дверные проемы реконструированы по аналогии с сохранившимися дверьми других сибирских острогов (Рис. 12). Обычно дверные проемы делались небольшими, ниже человеческого роста, с высокими порогами. Двери сбивали из толстых плах (Скрябина Л. А., 1997, с. 51; Липинская В. А., 1996, с. 100).

Рис. 13. Разрез южной башни Кызымского острога. Вариант расположения лестницы Реконструкция Н. П. Крадина. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 160.
Рис. 14. Северо-западная угловая башня Братского острога. Вариант расположения внешней лестницы. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 128. Лестницы для доступа на второй и третий ярус башен реконструированы в виде тетивы — двух плах с врезанными в них дощатыми ступенями. К ним предусмотрены перила. В каждой башне, по стандарту, предусмотрены по две лесницы. Одна снаружи ведущая на помост рядом со срубом, а другая — внутри башни, расположенная вдоль одной из стен и ведущая через люк на третий ярус. Подобные лестницы можно увидеть на сохранившихся башнях ряда сибирских острогов и на их реконструкциях. (Крадин Н. П., 1988, рис. 13-16). Конструкция таких лестниц сохранилась в некоторых башнях. Лестница представляла собой две плахи (тетивы) с врезанными в них ступенями. (Рис. 13-15).

Рис. 15. Лестница в крестьянской усадьбе. Музей «Тальцы».

Рис. 16. Косящное и волоковое окно. По: Бородаев В. Б., Контев А. В. У истоков истории Барнаула. Барнаул, 2000. Рис. 46-47.
Рис. 17. Окна в башнях Сибирских острогов. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 28-29. Как уже отмечалось, нижние ярусы в башнях Белоярского острога были приспособлены под казармы. В башнях с жилым нижним ярусом вход на второй ярус при тыновых стенах ограждения осуществлялся по наружным лестницам. Изоляция ярусов делалась для сохранения тепла в жилой части. Междуэтажное перекрытие выполнялось из сплошного настила, утепленного слоем глины и земли. Кроме того, между венцами жилой части сруба башни был проложен слой мха. Именно такую особенность имеют обе сохранившиеся башни Братского острога. В них же находились печи, топившиеся по черному (Крадин Н. П., 1988, С. 122). Также во всех угловых башнях Саянского острога на нижних ярусах обнаружены остатки печей (Скобелев Г. К., 2002, С. 140-141.). Вероятно, такой же вариант жилых помещений на нижних ярусах башен следует реконструировать и для Белоярской крепости. В нижнем ярусе с внутренней стороны сделать несколько волоковых окошек, одно из которых предусмотреть для выхода дыма из очага. (Рис. 16, 17)

Сторожевая башня

Рис. 18. Сторожевая башня Бельского острога. План фасада, разрез. Реконструкция Н. П. Крадина. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 17.
Рис. 19. Сторожевая башня Бельского острога. Фото. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 168. Для наблюдения за местностью на башнях сибирских острогов сооружали смотровые вышки. Они представляли собой небольшую надстройку над крышей башни.

За основу реконструкции смотровой вышки Белоярского острога взята башня Бельского острога, где вышка имеет вид балкона, выстроенная вокруг небольшого сруба башенки — расположенного по центру смотровой вышки (Крадин Н. П., 1988, Рис. 168, 171). Остальная конструкция башни не отличается от других угловых башен реконструируемых на Белоярском остроге. (Рис.18, 19)

Проездная башня

Рис. 20. Поездная башня Ляпинского острога. Фасад, план разрез. Реконструкция Н. П. Крадина. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 88-89.
Рис. 21. Северная поездная башня Кызымского острога. Фасад, план разрез. Реконструкция Н. П. Крадина. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 163-164. Проездная башня Белоярского острога построена, вероятно, позднее «глухих» угловых. Но, скорее всего техника ее строительства сильно не отличалась. На плане Бийского острога 1748 г. видно, что проездная башня имела прямоугольную форму. Поэтому для реконструкции проездной башни за основу взяты пропорции угловых башен Белоярского острога.

Высота башен Сибирских острогов была различной. Проездные башни делались как ниже, так и выше глухих — угловых. На реконструкции проездную башню предлагается сделать двухярусной — ниже угловых. Подобного типа башни была в Кызымском и Ляпинском острогах (Крадин Н. П., 1988, Рис. 88,89, 163-164) (Рис. 20, 21). Все остальное: размеры в плане, высоту облама, форму крыши предлагается сделать так же, как на угловых башнях.

Рис. 22. Ворота проездной башни Якутского острога до реставрации 1981 г. Вход на второй ярус в башне также лучше сделать снаружи по аналогии с угловыми башнями, чтобы на первом ярусе было больше пространства для проезда.

Обычно ворота были несколько приподняты над землей, и на въезде и выезде сооружался бревенчатый пандус. Сами ворота имеют размеры 2 м на 2,13 м. Внешний вид ворот можно сделать по аналогии с воротами Якутского и Илимского острогов, изображения которых сохранились. (Рис. 22)

Шпиль проездной башни, как центральной, предлагается увенчать выполненной из дерева фигурой двуглавого орла.

Оборонительная стена

Из описаний Белоярской крепости понятно, что оборонительная стена крепости представляла собой частокол («палисад») (Миллер Г. Ф., 2003, с. 72). Кроме того, строения вне крепости были дополнительно защищены еще одной стеной в виде заплота. Более подробных сведений об устройстве частокола и палисада крепости нет. Поэтому для реконструкции этих сооружений мы воспользовались сведениями по другим сооружениям подобного рода сибирских крепостей близкого хронологического периода.

При строительстве сибирских острогов применялось несколько типов острожных стен: «стоячий» острог, «стоячий» острог с помостом для верхнего боя, «стоячий» острог с «иглами», «косой» острог на козельчатом помосте (Корчагин П. А., 2001 с. 97-98). Наиболее распространенными были два первых варианта.

Для реконструкции Белоярского острога мы предлагаем вариант простого стоячего острога с помостом для стрельбы. На плане Бийской крепости, который мы взяли за основу для реконструкции планировки Белоярской крепости, видны помосты, лестничные пролеты, ведущие на второй этаж угловых башен, возможно похожие варианты лестниц были и в Белоярской крепости. Они могли продолжаться помостами, размещенными по периметру стен. Крепления помоста также могут служить для связи бревен тына и подпорок. Так же помосты, расположенные вдоль стен, могут использоваться в музеефицированном памятнике для обзора его внешнего вида.

Рис. 23. Конструкция и общий вид острожных укреплений Верхотурья 1674-1675 гг. Реконструкция П. А. Корчагина и Е. А. Угрюмовой. По: Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001. Рис. 16. Детали устройства тына в Белоярской крепости можно проследить по похожим конструкциям других крепостей. Довольно подробно подобный вариант острожных стен описан и реконструирован П. А. Корчагиным для стен Верхотурья. В этом остроге бревна устанавливались вертикально в узкую траншею, глубиной около 60 см, на дно которой укладывались доски, во избежание просада. Средняя толщина бревен достигала от 12 до 24 см. Бревна устанавливались поочередно комлем или хлыстом, чтобы избежать щелеватости стен. Высота острога в Верхотурье достигала 5 м. (Корчагин П. А., 2001 с. 99) (Рис 23).

Рис. 24. Фрагмент тыновой стены Якутского острога с подпорками. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 207. Высота острожных стен в Сибири колебалась от 4 до 6 м. Начиная с XVII века, существовал особый стандарт острожных бревен: в длину 2,5 сажени (216 см? 2,5 = 540 см), диаметром 5 вершков (22,5 см). (Русские остроги…, 2003, с. 21).

Высоту тына Белоярской крепости предлагается сделать 5,5 м. Связано это с тем, что входы на второй ярус угловых башен должны быть прикрыты тыновой стеной, а первое перекрытие в башнях располагается на уровне 3,5 м. Высота тына должна превышать этот уровень примерно на 2 м.

Тыновые бревна для укрепления конструкции соединялись при помощи нескольких поперечных полубревен или брусков, крепившихся или на гвозди к тыновой стене с внутренней стороны, или при помощи паза, вырезанного у каждой тыновины. На участках соединения башен и тыновых стен прорубались специальные крепежные отверстия. Эти детали хорошо видны на фотографиях тыновых стен Якутского и Кызымского острогов. (Русские остроги…, 2003, с. 22)(Рис. 24).

Рис. 25. Фрагмент тыновой стены Братского острога с подпорками. По: Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988, рис. 3. Часто палисад с внутренней стороны укреплялся подпорками, как это видно на фотографии стены Братского острога (Рис. 25).

Реконструкция помоста довольно реалистично представлена у П. А. Корчагина. В 2 м от тыновой стены с внутренней стороны в остроге Верхотурья раскопан ряд ямок, вероятно, служащих для крепления столбов, подпирающих помост (Корчагин П. А., 2001 с. 97-98, Рис. 16).

Ров и вал

Рис. 26. Реконструкция внешнего вида Саянского острога. Автор Скобелев Г. К. По: Скобелев С. Г. Саянский острог — памятник русской эпохи в истории Евразии // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Вып. 2. Новосибирск, 1999. С. 185–207. К 1750 г. крепость была укреплена рвом. Неясно, полностью ли ров окружал крепость. Если предполагается поместить крепость на самом мысовидном выступе, то логичнее всего ров и другие сооружения расположить с напольной стороны. Судя по плану Бийской крепости ров имел ширину 1,5- 2 м так же как и вал, располагавшийся между палисадом и рвом. (Рис.11). Глубина рва не ясна. Близкий по ширине вал раскопан на Саянском остроге. Он имел глубину около 2 м и был треугольным в плане (Скобелев С. Г., 2002, с. 145) (Рис. 26).

На Умревинском остроге, при схожей ширине рвов, их глубина составляла 60-80 см. (Русские остроги…, 2003, с. 17). В крепости Колывано-Воскресенского завода ширина сухого рва по верху составляла 2,5 аршина, глубина —1? аршина и 2 вершка (ЦХАФ АК. Ф. 1, Оп. 1, Д. 24. Л. 42). Для большей зрелищности оборонительного комплекса реконструируемой Белоярской крепости, ров предлагается сделать по трем сторонам острога и вывести на склон останца коренного берега, к которому примыкает одна из стен. Ширину рва, так же как и в Бийском остроге, следует сделать в пределах 2 м и глубину — 1,5 м откосы наклонными. Грунт из рва насыпать в виде вала к тыновой стене острога.

Рогатки и надолбы

Рис.27. Фрагмент плана Бийской крепости 1750 г. АГКМ НВФ № 389. На 1750 г. Белоярская крепость была окружена полосой рогаток и надолбов. На плане Бийской крепости этого же года надолбы окружают по периметру стены крепости с трех сторон сразу же за рвом.

Надолбы — сооружения из бревен: два бревна вкапывались в землю, третье крепилось на них горизонтально. Поставленные вплотную друг к другу рогатки и надолбы создавали защиту от кавалерийской атаки. На плане Бийский крепости надолбы располагаются в два ряда, причем оба ряда по диагонали связаны еще одним горизонтально укрепленным бревном. (Рис.27)

Первую линию обороны образует ряд рогаток. Переносные рогатки, использующиеся на поле боя состояли из бруса с множеством отверстий, в которые крест накрест вставлялись кроткие колья или металлические пруты (Рис. 28-30).

Рис. 28. Переносные рогатки. Современная реконструкция полевых рогаток начала XVIII в.
Рис. 29. Переносные рогатки. Современная реконструкция полевых рогаток начала XVIII в.
Рис. 30. Переносные рогатки. Современная реконструкция полевых рогаток начала XVIII в.

Не исключено, что стационарные рогатки, применявшиеся для обороны крепостей, были несколько иными по конструкции, более массивными и укрепленными на земле, чтобы их труднее было убрать нападающим. Аналогичные, использующиеся в Бийской крепости линии внешней обороны, надолбы и рогатки можно реконструировать и в Белоярской крепости.

По материалам проекта «Белоярская крепость — российский форпост на Алтае»

Источники

ЦХАФ АК. Ф. 1, Оп. 1, Д. 24. Л. 42

Литература

Корчагин П. А. История Верхотурья (1598-1926). Закономерности социально-экономического развития и складывания арихетектурно-исторической среды города. Екатиринбург, 2001.
Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. 192 с. Липинская В. А., 1996, с. 100
Миллер Г. Ф. Описание Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г. // Кузнецкая старина. Новокузнецк, 2003. Вып. 5. с. 63-86.
Русские остроги XVIII века на территории Новосибирской области. Новосибирск, 2003. 42 с.
Скобелев Г. К. Саянский острог как памятник археологии // Культура русских в археологических исследований. Омск, 2002. с. 137-141.
Скрябина Л. А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII- началоXX вв.). Кемерово, 1997. 130 с.
Шелегина О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. 252 с.